ИЗБРАННЫЕ КСЕНОФОБИИ. Ксенофобия № 10. Путинские государственные активисты

Отрывок из обзора «Человеческие лица путинского режима. Что от кого ждать, когда режим зашатается». Декабрь 2016 года.

https://igor-averkiev.com/lica-putinskogo-rezhima.html

______________________________

Речь пойдёт о человеческом наполнении именно путинского государства, всех этих «органов государственной власти и местного самоуправления», департаментов, служб, комитетов, партий, фронтов, но на региональном уровне. Это моя личная гипотеза в отношении человеческих типажей, населяющих путинский режим в провинции.  Подчёркиваю: речь не о путинистах вообще, не о человеческом разнообразии провинциального «путинского большинства», а о человеческом разнообразии тех, кто трудится в политических и административных структурах путинского государства в российских регионах - о путинских политиках и бюрократах. И это именно типажи – обобщённые социальные образы, для наглядности – с примерами в виде конкретных фамилий из пермской политической галереи.   

Спрашивается: зачем мне это нужно? Отвечаю:

Во-первых, мне представляется очень важным понимать, что путинский режим, в его человеческом измерении, не такой уж монолитный и даже не такой уж «путинский», как может показаться с привычной колокольни. Это я и попытаюсь показать, расписывая по своему произволу типажи путинских «активистов», «сочувствующих» и «попутчиков».

Во-вторых, в грядущем свёртывании путинского режима (в какой бы форме оно ни  происходило) многое будет зависеть не только от тех политических сил, которые будут способны подобрать власть и взять на себя ответственность за судьбу страны, и не только от того, какие именно радикалы будут подстёгивать ситуацию (нацистские, либертарианские, левацкие, спеслужбовские или новейшее издание чеченской Дикой дивизии). Многое будет зависеть (а на первых этапах «свёртывания» даже очень многое) и от тех, кто наполняет сегодняшнее путинское государство на всех его уровнях. И я не только и не столько о силовиках (хотя в конце и о них). Условно говоря, когда вопрос о власти встанет ребром, важно понимать какая часть государственных людей пойдут за Императором в огонь и в воду; какая часть сделают вид, что они здесь не при чём и отойдут в сторону; и какая часть присоединятся к тем или иным оппозиционным группам? 

Итак: 

1. ПУТИНСКИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ АКТИВИСТЫ

1.1  Верные путинцы – в провинциальном варианте это стандартные маленькие люди, в общем-то недалёкие, иногда до туповатости, но от всего этого упёртые и по-житейски хитрые. Точнее, их ум и сообразительность ограничены их опытом, но опыта у них очень много. Внутри режима они по-своему даже мудры. «Верные путинцы» – тактики по жизни, их стратегии живут не в их головах. Именно эти люди и составляют костяк политической элиты путинского государства – идеальные человеческие инструменты для продвижения и укоренения вечно меняющейся и часто невнятной «генеральной линии». Они всегда в «первых учениках», всегда «на передовой», «всегда готовы» ко всему, что упадёт «сверху». Самые очевидные их пермские представители: губернатор Виктор Басаргин; «смотрящий» в Пермской городской Думе, большой предприниматель и очень авторитетный спортсмен Владимир Плотников; глава Пермского района с 2000 года и председатель Совета глав муниципальных образований Пермского края Александр Кузнецов; председатель Избирательной комиссии Пермского края Игорь Вагин; народный глас Императора, токарь-депутат Валерий Трапезников; генерал-майор полиции в отставке, депутат Законодательного собрания Владимир Чулошников и ещё один-два десятка депутатов и высших региональных и городских чиновников.

«Верные путинцы» – именно политики: они озвучивают и гарантируют «пермскую модель путинизма». И они – именно активисты: кто по должности, а кто и по призванию, они усердно продвигают стеснительный путинский авторитаризм и официальное умеренное мракобесие. Потому и «верные». Их верность «лично Владимиру Владимировичу» имеет разные мотивы, от вполне себе цинично-меркантильных до «идейных» и глубоко личных. Но мотивы эти прочны. Одни из них лично преданы Императору, ибо лично зависимы от него буквально во всём: в должности, в доходах, в карьерном продвижении, в личной безопасности, даже в свободе-несвободе (Виктор Басаргин). Для других «силовик» Владимир Путин и его жлобский и одновременно обречённо народолюбивый режим оказались «родными по жизни» – этакая идеальная социальная матрица, вмещающая и душу «активиста», и образ жизни, и способ заработка, и, в конечном счёте, обеспечивающая ему экзистенциальный покой (Владимир Плотников). Третьи – просто тщеславные карьеристы, из тех верноподданнических простаков, что берут ступени вертикали всего лишь преданностью и беспрекословностью, и понимающие, что вне системы личной власти их политическим амбициям мало что светит. Есть ещё и четвёртые, пятые, и, наверное, ещё какие-то.

Большинство «верных путинцев» вслед за вождём всё более превращаются в своего рода государственных радикалов. Чиновничий и вообще государственный экстремизм  – доминирующий и долговременный тренд внутри «корпорации путинистов» (от «взбесившихся принтеров» до всевозможных холодных и горячих «маленьких войн» как универсального ключика к решению любых проблем).

«Верные путинцы» будут верны Его Императорскому Величеству почти до конца (совсем до конца бывают верны только герои, но такие лидеры как Владимир Путин героев не притягивают по определению – посмотрите на его региональных оправдателей и обожателей). Говоря «маленькие», «недалёкие», «туповатые», «хитрые», я не обзываюсь и не занимаюсь сатирой. Я лишь экстраполирую результаты собственных многолетних наблюдений на общепринятые, но не академические оценки такого рода людей. Просто мы всей страной живём внутри одной общей сказки «Про голого короля» и сказка эта в тысячах экземплярах тиражируется для королей и корольков всех уровней. Магия их должностей, укоренившаяся в них солидность и умение правильно вести себя на людях просто не позволяют нам воспринимать их адекватно. Адекватность в наше время требует радикального напряжения воли и разума. 

Поклонников режима могу успокоить тем, что «верные путинцы» из предельно узкого и близкого Императору кремлёвского круга слеплены из более качественного человеческого материала. Их формируют иные задачи – принципиально иного уровня; у них иная вмещающая среда – в значительной степени космополитическая; они – человеческий результат немыслимо жёсткого отбора и т.д. Ближний круг – ведь это в значительной степени продукт на экспорт. И это именно те люди, которым приходится решать реальные проблемы недоделанной страны, живущей на природное подаяние, а не просто перераспределять это подаяние, чем занимаются остальные 99% служилого люда при дворе и в сатрапиях. Соответственно, плохая новость в том, что за пределами этих нескольких сотен кремлёвских человек, то есть в многотысячной «большой свите Императора», мы увидим примерно такое же мелкочеловечье, что и в пермском филиале режима. Только лоска побольше. Ведь Путин – Император серости. Его гвардия – жлобы и гопники всех мастей: от бизнесовых хамов из госмонополий до экспертной и медийной шпаны, нагло, но с огнём в глазах, оправдывающих любые хозяйские слабости и глупости.   

1.2  Хитрые путинцы – люди бОльшего человеческого масштаба, они дальновиднее и политически изощрённее предыдущих, им не чужды фантазия, рефлексия, стратегическое планирование. Однако зашкаливающий эгоцентризм не позволяет им безоглядно отдаться радости верноподданнического служения – им постоянно чего-то не хватает. Они постоянно ищут каких-то иных возможностей, иных путей, но строго в рамках намеченного Императором курса. Беспрекословно лояльные Владимиру Путину и его режиму, они не очень явно, но противопоставляют себя кондовым «верным путинцам» да и всем прочим. Более того, они даже могут отыгрывать своего рода внутрирежимную альтернативу – как бы «другой путь» внутри генеральной линии. По факту этот «другой путь» – всего лишь иной стиль политической самопрезентации, проявляющийся в использовании более современных политических технологий и риторических забав со всякими «прогрессивными дискурсами». Иногда это почти классический «медведевский стандарт». Во многих регионах самым доступным и очевидным оформлением миссии «внутрирежимной альтернативы» стала для них ниша губернаторской или мэрской  оппозиции, при том условии, что эта оппозиция более или менее вписывается в местную «Единую Россию».

«Хитрые путинцы» более свободны и самостоятельны в тех политических и государственных сферах, где «интерес Кремля» не очевиден или активно не проявлен (например, градостроительная, культурная, экологическая и тому подобные политики). Сегодня в Перми «хитрых путинцев» немного (раньше было больше). Многие из этих немногих лишь время от времени пробуют себя в этом амплуа. Наиболее они заметны в региональном парламенте, в руководстве некоторых пермских федеральных ведомств, несколько человек близки к такому политическому позиционированию в региональной и городской исполнительной власти. Примерить на себя эту непростую роль пытались, иногда по молодости, и пытаются многие пермские политики: Игорь Сапко, Олег Жданов, Илья Неустроев, Елена Гилязова, Дарья Эйсфельд, Илья Шулькин, Олег Хараськин и некоторые другие. Много «хитрых путинцев» было в окружении губернатора Олега Чиркунова, и сам Олег Анатольевич, безусловно, принадлежит к этому виду российских политиков. Но наиболее ярко и последовательно проявил себя в этом имидже, конечно, Дмитрий Скриванов. Только ему удалось закрепиться в этом амплуа практически институционально. Ту же политическую нишу сегодня активно пытаются заселить и некоторые представители нового поколения путинских политических активистов. Здесь в качестве яркого, но пока безрезультатного примера можно вспомнить околорежимные метания Ильи Лисняка - создателя пермского молодёжного официоз-активизма.

В среднесрочной перспективе «лояльно-альтернативный» имидж таких людей как Дмитрий Скриванов политически наиболее перспективен и тактически наиболее гибок внутри режима. «Верные хитрецы» могут очень пригодиться  «совокупному Путину» в случае очередной «АВТОРИТАРНОЙ ОТТЕПЕЛИ» – отката Кремля к «политической вменяемости» под давлением внешнеполитических и внутриэкономических обстоятельств. И уж совсем незаменимыми они могут стать на переходном этапе ВЕРХУШЕЧНОГО ПЕРЕВОРОТА – нереволюционного свёртывания «одиозного путинского режима». Даже и в РЕВОЛЮЦИОННОМ СЛУЧАЕ их опыт и имидж могут быть востребованы новыми властями, причём, и национал-патриотическими, и либерально-патриотическими (оголтело нацистским, откровенно левацким и либерально-фундаменталистским силам в ближайшем будущем мало что светит, но их радикализм может оказаться значимым фактором в моменты переломов и неустойчивых пиковых равновесий – достаточно вспомнить феномен влиятельности украинского «правого сектора», имеющего всего 2% электоральной поддержки).  

1.3  Эксперт-фавориты – циничные активисты-авантюристы, аморальные профессионалы, как правило, в сферах коммуникаций, медиа, политических и социальных технологий, для которых путинский режим стал благодатной платформой для максимальной самореализации. Они – игроки по жизни, политические артисты, освоившие власть манипуляции, паразитирующие на эгоизме и тупости путинских политиков. Мотивационно они – фанатики собственной самореализации, попутно получающие чистое удовольствие от интриг, стравливания людей, манипулирования чужими карьерами и капиталами. Их берут «решать задачки», а они приходят ублажать свои комплексы и затаённые амбиции. Их собственный капитал: талант в фабрикации информации, моральная и идеологическая сверхгибкость, животное чутьё на человеческие слабости. Их совсем немного, но они очень значимы в политических играх путинистов. Для режима они – производители «современности» и «креатива». В сегодняшней Перми самым ярким представителем этой когорты путинских активистов является Кирилл Маркевич – театральный злодей-охранитель вялого и бессмысленно-упорного басаргинского режима. В этом смысле Кирилл Маркевич при Викторе Басаргине – ремейк Марата Гельмана при Олеге Чиркунове.

Вообще амплуа «эксперта-фаворита» распространено при «путинских дворах» как на региональном, так и на федеральном уровне. В своё время в эту же игру, но уже с самим Императором, пытался играть, например, Глеб Павловский, но что-то там не заладилось или Глеб Олегович сам вовремя одумался – масштаб личности всё-таки другой.

Политические артисты вроде Кирилла Маркевича и Марата Гельмана – именно активисты путинского режима. Только авторитарные режимы и режимчики с их институциональным фаворитизмом и прорвой хозяйских капризов и прихотей создают уникально благоприятную среду для любого авантюризма и самых нелепых амбиций. Профессиональные эксперты-манипуляторы кровно заинтересованы в максимальной пролонгации режимов, столь полно вмещающих их амбиции, ведь профессиональное ублажение хозяйских капризов фавориты обменивают на почти абсолютную в рамках режима вседозволенность. Поскольку  в открытых самовоспроизводящихся государственных системах с укоренёнными институтами публичной конкуренции такое просто невозможно, постольку  политические артисты и авантюристы всех мастей всегда за автократии с их закрытыми и волюнтаристскими обычаями властвования. Помимо прочего, Кирилл Маркевич и Марат Гельман – наглядный пример материализации известного тезиса о том, что «идеологии всегда проигрывают интересам», в данном случае – просто деньгам. Бывают, конечно, исключения и очень замечательные, по сути героические, но не в этих случаях. Будучи в социокультурном смысле «людьми либеральных взглядов», Гельман и Маркевич с детской лёгкостью забывали о своих мировоззренческих предпочтениях, безоглядно и рьяно служа бюрократическим региональным деспотиям Олега Чиркунова и Виктора Басаргина, таким разным и таким одинаковым.

1.4  В стане путинских государственных активистов есть и вовсе активисты-простаки – сущие «пионеры». Но поскольку для большинства из них это в общем-то  возрастная или культурно-образовательная проблема, иногда – следствие  издержек основной профессии, далёкой от политики и госслужбы, поэтому  примеров я приводить не буду – у них ещё есть время образумиться под тяжестью опыта и ответственности. Впрочем, одного нельзя не назвать, ибо его ресурсы самообразумления, видимо, уже исчерпаны – министр культуры Пермского края Игорь Гладнев. Вместе с Кириллом Маркевичем он – «звезда» новейшей кадровой политики губернатора Басаргина.

_____________________________ 

О «бизнес-путинцах», «настоящих бюрократических полковниках», «бюрократических амазонках», «чиновной молодёжи «путинского призыва», «государственных зубрах», «свадебных бюджетниках», «просто профессионалах на службе режима», «лояльно-независимых политиках» и «бюрократической пехоте» можно прочитать здесь: https://igor-averkiev.com/lica-putinskogo-rezhima.html