О роли международных благотворительных фондов в Перми и России

Пишу сейчас общественный отчёт о деятельности Пермской гражданской палаты за все годы её существования. Между делом натыкаюсь на всякие подзабытые тексты и материалы, представляющие интерес и сегодня. Я бы даже сказал интерес к ним заострился. Вот, например, несколько моих аналитических записок про участие в российских и пермских делах международных благотворительных фондов. 

Внимание. Текст большой, состоит из трёх материалов обычного для меня размера в несколько страниц. В утешение: текст очень информативный, с кучей почти никому не известных цифр и фактов.

Прошу обращать внимание на время написания текстов и соотносить с этим временем опубликованные цифры и факты. Помните, что речь идёт не о сегодняшнем дне, хотя какие-то тенденции сохраняются.

____________________________________

Ниже мой ответ на запрос Татьяны Марголиной (тогда она была заместителем по социальной политике губернатора Юрия Трутнева) о вкладе международных благотворительных фондов в поддержку пермских некоммерческих организаций. Тогда это был простой практичный запрос: определяя формы и масштабы своей поддержки пермского некоммерческого сектора региональные власти хотели её сопоставить, соотнести, развести по темам с международной поддержкой.

______

09.11.2001 г.

Заместителю губернатора

Пермской области

Т.И. Марголиной

Уважаемая Татьяна Ивановна,

Ежегодную сумму грантов, выделяемых пермским НКО международными благотворительными фондами можно определить лишь экспертно, т.к. более или менее исчерпывающей информацией я обладаю лишь о деятельности тех фондов, чья благотворительная поддержка пермских общественных организаций наиболее значительна: Фонд Форда, Фонд «Евразия» и Институт «Открытое общество». О благотворительной активности других фондов могу судить лишь фрагментарно, опираясь на информацию пермских НКО, СМИ, специализированных интернет-изданий.

В течение последних 4-5 лет международные благотворительные фонды, непосредственно или через благотворительные российские организации, вкладывают в пермский некоммерческий сектор 1-2 миллиона долларов ежегодно. Впрочем, при определенных допущениях, и 3 миллиона долларов в год представляются вполне реальной цифрой.

Думаю более половины этих средств приходится на трех основных доноров: Фонд Форда, Фонд «Евразия» и Институт «Открытое общество». Например, в 2000 году Фонд Форда выделил пермским НКО гранты на общую сумму 310 тысяч долларов. В разные годы «пермский вклад» Фонда Форда может варьировать от 100 до 500 тысяч долларов. Только финансируемая им и проводимая Пермской гражданской палатой Программа грантов «Новая пермская общественность» ежегодно выделяет гранты более чем двадцати общественным организациям региона на общую сумму около 100 тысяч долларов. Сопоставим с вкладом Фондом Форда, а в некоторые годы и превосходит его, «пермский вклад» Институт «Открытое общество». Примерно в полтора раза меньше доля Фонда «Евразия» (в 1999 фонд выделил пермским НКО около 230 тысяч долларов).

Кроме этих фондов еще 10-15 международных донорских организаций более-менее регулярно финансируют пермские некоммерческие проекты. Среди них: ТАСИС (Европейская комиссия), Агентство по международному развитию - USAID (США), Программа МАТРА Посольства королевства Нидерланды, Национальный фонд в поддержку демократии - NED (США), Русско-немецкий обмен, Фонд Мак Артуров, Фонд Генри М. Джексона, Фонд Фридриха Наумана (Германия), Совет по международным исследованиям и обменам – IREX (США), Программа «Дорога свободы» (Швейцария) и др. Многие из этих фондов финансируют пермские проекты через российские благотворительные организации, такие как «Точка опоры», Межрегиональный фонд «За гражданское общество», «Институт экономики города» и др.

Еще один-два десятка фондов эпизодически финансировали пермские НКО.

Чаще всего Фонды выделяют пермским организациям так называемые «малые гранты» до 10 тысяч долларов. Около десяти пермских организаций более менее регулярно выигрывают гранты в несколько десятков тысяч долларов. Несколько наиболее известных и развитых организаций привлекают гранты свыше 100 тысяч долларов.

Все фонды выделяют гранты на основе конкурса заявок. Само выделение средств абсолютно прозрачно, а бухгалтерская и содержательная отчётность очень подробна и предполагает целую систему сбора и предоставления подтверждающей информации, что, в свою очередь, требует высокой квалификации соответствующего персонала НКО. Вообще, ни что так не приучает российских общественников к проектной и финансовой дисциплине, как сотрудничество с международными благотворительными фондами.

С уважением,

Председатель Пермской

гражданской палаты

И.В. Аверкиев

___________

Следующую заметку я написал в 2011 году по поводу какого-то очередного обострения «фондофобии» - толком уже не помню, у кого и по какому поводу это обострение случилось. Но, видимо, тогда актуальность реакции отпала, заметка так и осталась в компьютере. Впервые я её опубликовал летом 2013 года, поскольку она стала явно актуальной в связи с государственной кампанией по наделению самых эффективных некоммерческих организаций России статусом «иностранного агента».

____________

С «ЗАПАДНЫМИ ФОНДАМИ» ВСЁ ОЧЕНЬ ПРОСТО - ОНИ РАЗНЫЕ

Разные люди по-разному относятся к деятельности в России международных и иностранных благотворительных организаций, при этом зачастую упуская, что сами эти организации очень разные. Поэтому:

Если ты хочешь найти деньги на юридическую помощь жертвам полицейского произвола или на независимый мониторинг вредных выбросов близлежащего химического завода или на разработку концепции инклюзивного образования для детей-инвалидов – ты их, найдёшь только в западных благотворительных организациях (на разработку политики в отношении детей-инвалидов сегодня деньги можно найти и в частных российских фондах и в Фонде президентских грантов, но до начала 2010-х все инновации в гуманитарной сфере финансировались почти исключительно западными благотворительными фондами – это мой комментарий 2020 года).

Если ты хочешь найти деньги на что-то вроде «оранжевой революции» - ты их тоже можешь найти в каких-нибудь западных международных организациях. Но, скорее всего, это будут не те организации, которые на слуху и которые официально аккредитованы в России.

Если у тебя душа разрывается от того, как живётся сиротам в российских интернатах или гастарбайтерам на российских стройках, и ты придумал, как им помочь - у тебя есть шанс найти финансовую поддержку в западных благотворительных организациях.

Если ни от чего такого твоя душа не разрывается, а ты просто решил зарабатывать на жизнь «толерантностью», «бюджетной транспарентностью», «ювенальной юстицией» и прочими экзотическими социальными технологиями, модными среди российской либеральной публики и продвинутых чиновников – ты с большой вероятностью найдёшь их в западных международных организациях.

Если ты решил серьёзно заняться спасением от вымирания амурского тигра, дальневосточного или кавказского леопарда, снежного барса или русской выхухоли - велика вероятность, что ты найдёшь финансовую поддержку в специализированных западных благотворительных фондах.

Если ты активный поборник демократии и пытаешься добиваться в России свободы слова, свободы собраний, свободных и честных выборов и тому подобного, но при этом не занимаешься партийной политикой - многие западные международные организации с удовольствием рассмотрят твои проекты на предмет финансовой поддержки. При этом ни один иностранный благотворительный фонд с серьёзной международной репутацией, специализирующийся на поддержке во всём мире демократии, прав человека, гражданского общества и тому подобного, не будет финансировать политические партии и прочие организации, занимающиеся политикой в узком смысле слова, то есть борьбой за власть. Не верите - спросите в ФСБ, в МИДе, в Генеральной прокуратуре.

Если ты авторитетный эксперт в сфере госуправления и решил для пользы отечества заняться обучением муниципальных чиновников new public management (новому государственному менеджменту) - какие-то западные международные организации найдут возможность, как тебе помочь.

Если ты озабочен сохранением культуры и языка финно-угорских народов России или малых народов Крайнего Севера, то с большой вероятностью твои проекты поддержат в специализированных западных международных организациях.

Если ты сторонник «правозащитной классики» и хочешь посвятить жизнь защите прав национальных меньшинств, женщин, мигрантов, голодающих, бездомных, людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, жертв полицейского насилия и жертв национальной, гендерной, религиозной и прочей дискриминации – знай, что для поддержки таких как ты и существуют многие западные благотворительные фонды. Но также нужно знать, что и таких как ты - очень много, поэтому спрос на поддержку этих фондов очень высок, соответственно, очень высока конкуренция за их гранты.

Если ты за «модернизацию России» и решил разработать и продвигать в местном законодательном собрании «Закон об аутсорсинге в социальной сфере» («О борьбе с коррупцией», «О региональном венчурном фонде», «О защите прав предпринимателей» и т.д.), то большинство западных благотворительных организаций откажут тебе в финансовой поддержке, поскольку, по их внутренним правилам, они не могут поддерживать «лоббизм», а разработка и продвижение кем бы то ни было законопроектов, с их точки зрения, именно этим и является. Но некоторые фонды могут закрыть на это глаза: типа, модернизация, развитие демократии и рынка в России дороже. А некоторые из международных организаций и подавно закроют на это глаза, если к ним за помощью в разработке того же законопроекта обратятся местные государственные органы.

Вообще, многие иностранные фонды предпочитают работать с российскими органами государственной власти и местного самоуправления: от российского правительства до мэрий маленьких городков. Такой статистики нет, но из того, что знаю я, совокупные вложения иностранных фондов в государственные и муниципальные проекты должны во много раз превышать их же совокупные вложения в проекты российских некоммерческих организаций.

Если ты большой учёный или не большой, но молодой и с перспективными идеями – у тебя есть шанс получить грант в одном из многочисленных западных научных благотворительных фондов.

Надо сказать, без западной поддержки многие направления в российской науке просто бы заглохли, хотя одновременно надо признать, что эта же помощь, в определённой степени, становится и причиной «утечки мозгов». Можно, конечно, запретить «утечку», но тогда нужно самим хорошо оплачивать «мозги», а то не будет ни «утечки», ни «мозгов». В наше время наука, искусство и спорт высоких достижений - родины не имеют, они живут там, где им лучше платят. Хотя мне лично это не нравится.

Если ты «авторитетный борец с путинским режимом», то вполне возможно, что однажды к тебе обратится человек из какой-нибудь мутной, никому не известной международной организации и предложит финансовую поддержку. И тебе самому придётся решать: стоит ли ради торжества свободы и гуманизма в родной стране ввязываться в тёмные игры «мировой закулисы» с непредсказуемыми для тебя и твоего дела последствиями.

На что точно не дадут деньги западные иностранные организации, так это на разжигание национальной, религиозной, социальной и прочей розни (на «разжигание политической розни» какие-то могут и дать); на проекты по военно-патриотическому воспитанию; на развитие спорта высоких достижений; на поддержку художественной самодеятельности: хоть «народной», хоть «антинародной»; на благоустройство улиц, ввёртывание лампочек, строительство детских садиков; на развитие скейтбординга, виндсёрфинга, пауэрлифтинга и на многое другое.

***

Самым очевидным образом западные доноры отличаются друг от друга по «отраслям» своей деятельности: одни специализируются на продвижении «демократии и прав человека», другие предпочитают тратить деньги на гуманитарную помощь обездоленным и жертвам всякого социального и политического насилия, третьи занимаются поддержкой сугубо экологических или сугубо научных проектов, четвёртые предпочитают поддерживать этническую идентичность и всевозможный мультикультурализм и так далее. Есть целая когорта фондов, которые специализируются на совсем узких темах: поддержка жертв домашнего насилия, борьба с современными формами рабства (очень актуально для наших кавказских регионов), против детского труда, за права женщин и так далее.

Очень важны различия, связанные с происхождением фондов. В этом смысле для себя я их делю на фонды международных организаций, международные частные фонды, иностранные государственные фонды и иностранные частные фонды. Например, фонды международных организаций действуют, соответственно, по мандату ООН, ЮНЕСКО, Всемирного банка, Совета Европы и других организаций, рождённых межгосударственными соглашениями, в том числе, с участием и финансированием России. То есть в фондах, действующих, например, по мандату ООН и ЮНЕСКО, есть и российские деньги.

Важно отличать государственные и частные западные фонды. Государственные фонды накрепко привязаны к текущей политике своих правительств и, в конечном счёте, работают на их безопасность. Например, продвигая «демократию» и «права человека» в «переходных странах» вроде России, они, прежде всего, исходят из того, что «демократия» и «права человека» - это политические инструменты, которые, в конечном счёте, снижают внутриполитическую напряжённость и внешнеполитическую агрессивность государств, а, следовательно, делают их более безопасными для окружающих (и, в общем-то, я с ними согласен, другое дело, когда мы сталкиваемся с западным «экспортом демократии» или «более демократических режимов» в странах, не завершивших собственное вызревание для восприятия модерной политики).

Частные фонды более «идеалистичны» и поддерживают то, во что верят, как в реальное и очень ценное благо. Нам трудно поверить, но подавляющее большинство частных иностранных фондов реально независимы от своих государств, более того, многие из них реально космополитичны (международные частные фонды). Другое дело, что все они действительно - «западные фонды», то есть - порождения западной евро-христианской цивилизации. И если они все хором любят «демократию, права человека, и толерантность», то не потому, что им приказывают их государства, а потому, что у них всё это, что называется, в крови. Если весь Запад в последних чеченских войнах был на стороне Чечни, то и западные фонды занимались гуманитарными проблемами, прежде всего, чеченской стороны. И не потому, что они «ходят под спецслужбами», а потому, что они просто «западные».

Существуют, как я понимаю, и фонды, реально работающие в том или ином взаимодействии со спецслужбами, через них могут реализовываться и политические проекты.

При этом многие, если не большинство, фондов вообще аполитичны, так как занимаются защитой дикой природы, поддержкой науки, национально-культурной самобытности, помощью голодающим, жертвам насилия и так далее.

Одним словом, иностранные донорские организации, работающие в России, реально разные. Соответственно, и разного требуют к себе отношения как общества, так и государства.

***

Без поддержки западных фондов сотни тысяч российских граждан не получили бы так необходимую им правовую, социальную и гуманитарную помощь. Без экспертной и финансовой поддержки международных и государственных западных фондов не были бы разработаны десятки российских законов и профинансированы сотни программ, обеспечивающих хоть какую-то модернизацию России в самых различных отраслях. В 1990-х и 2000-х годах без грантов западных фондов никто бы в стране серьёзно не занимался проблемами защиты прав военнослужащих, заключённых, жертв пыток, детей-сирот, мигрантов.

Вместе с тем, неумение, а иногда и нежелание западных фондов адаптировать к российским реалиям укоренённые на Западе ценности и социальные технологии часто приводило к их непониманию и даже отторжению в нашей стране. Сказывается, где осознанный, а где подсознательный универсалистский подход персонала многих фондов (особенно российского персонала) к любым западным ценностям и практикам – то, что некоторые называют «западоцентризмом», и я бы даже назвал «западным цивилизационным фундаментализмом» (можно к этому отнестись и как к «отрыжке просвещённого колониализма», и как к «рецидиву «миссии белого человека»). Высокомерное небрежение к адаптированию к российским условиям в общем-то важных и правильных вещей – главная, как мне кажется, проблема многих западных фондов в России.

При этом не надо сбрасывать со счетов и наших безумных «общественных тётушек» и, очень даже не безумных, высококвалифицированных «грантоедов», готовых за донорские деньги и заграничные поездки сидеть на любых конференциях, проводить любые семинары и молоть любую чушь, нравящуюся грантодателям.

Нормальные российские общественные организации сначала ставят перед собой цели, а потом ищут под эти цели фонды, а фиктивные и «грантоедские» общественные организации сначала выясняют, на что «дают гранты», а потом «под раздачу» придумывают себе цели. Но видит бог – это наша проблема, а не фондов.

Некоторые российские грантополучатели занимаются откровенной ерундой не потому, что их заставляют фонды, а потому, что они сами эту ерунду придумывают, чтобы понравиться фондам - неискоренимое русское желание «подладиться под Европу», какое-то неврастеничное поклонение «всему западному», до пресмыкания. А у фондов не хватает самокритичности, времени и, наверное, желания, отнестись к этим «российским подставам» адекватно. Поэтому и Пётр I в своё время боярам бороды рубил, чтобы было, чем похвастаться перед приятелями-голландцами. Вряд ли в этом стоит винить самих голландцев – они его об этом не просили, но бритые русские бояре им нравились больше, чем небритые. Уж сколько раз эта наша национальная черта была осмеяна, а всё одно и тоже.

***

Вообще, чтобы не быть полным идиотом в этих делах, надо понимать, что подавляющее большинство западных благотворительных организаций работают в нашей стране не потому, что они «за Россию» или «против России», а потому, что они за «права человека» или за «счастье всех обездоленных детей» или за «субсидиарность как ключ к истинной демократии».

Запад такой же разный в отношении к нам, как мы в отношении Запада.

Среди российского населения есть как явные «западники», так и явные «антизападники». Но такая чёткость позиции больше характерна для «политизированного класса». Подавляющее же большинство наших сограждан вообще не задумываются над этим, но по привычке, с советских времён, на словах (только на словах) демонстрируют некую настороженность ко всему «западному».

Одновременно все мы с большим воодушевлением потребляем почти любые духовные и материальные «продукты» Запада. В быту мы все просто неимоверные западники. Мы очень радушны и приветливы к любым гостям с любого «Запада», порой радушны до подобострастия (особенно это забавно и одновременно противно выглядит в исполнении наших чиновников). А с гостями с Востока и Юга мы, как правило, наоборот, мало приветливы и даже высокомерны (исключение, наверное, составляют японцы, скоро, наверное, исключением будут и китайцы).

Точно так же и среди людей Большого Запада встречаются как русофилы, так и русофобы. И точно так же, как у нас, «западное большинство» - нейтрально по отношению к России, но по привычке, на всякий случай чуть-чуть опасается «русских», с той лишь разницей, что миф о «красном восходе» частично замещается легендами о «русской мафии» (а как мы все в душе гордимся нашей русской мафией).

Несмотря на внутриполитическую антизападную риторику путинского правительства, в нём тоже есть и «ястребы», и «голуби» в отношении Запада: одни ориентированы на конфронтацию с ним, как с традиционным с советских времён «стратегическим противником», другие, наоборот, видят в нём стратегического союзника. Большинство же российских политиков и чиновников, вслед за народом, предпочитают быть просто прагматичными в отношении Запада, в зависимости от политических раскладов и обстоятельств на данном конкретном этапе отношений.

Среди западных элит в отношении России тоже борются два течения: «конфронтационное», в духе холодной войны, и традиционного «антисоветизма» и «интеграционное», основанное на понимании цивилизационной и геополитической близости Западного мира и России. Большинство же западных политиков либо вообще никогда не погружаются в российскую тему, либо предпочитают ту же, что и у многих наших, далёкую от идеологических предпочтений, прагматичную позицию.

В отношении к нам западные люди также разнообразны, как мы в отношении к ним, с той лишь разницей, что на Западе о России в целом думают реже и меньше, чем в России о Западе. Поперёк этого очевидного факта у некоторых наших политизированных сограждан сформировалась этакая особенная патриотическая мания величия: они убеждены, что Западному миру делать больше нечего, кроме как каждый день придумывать новые козни для нашей страны, чтобы окончательно сжить её со свету. Их вечные нападки на «тлетворный Запад» – это такой изысканный способ заставить «их» почаще думать о «нас» и, тем самым, повышать в нас нашу же самооценку? В России во многих СМИ даже рубрики специальные есть, типа, «они о нас» - читаешь и повышаешь самооценку. У «них», насколько я заметил, таких рубрик нет. «Они» самостоятельнее - что правда, то правда. Но, может быть, потому, что исторически «они» старше, а «мы» - моложе. «Мы» вообще самые молодые из «больших цивилизаций».

______________

Последняя в этой подборке статья была написана в 2012 году и уже была прямой реакцией на принятый в том году «закон об иностранных агентах» в виде поправок к Закону «О некоммерческих организациях».

_____________

РОССИЕЙ УЖЕ ДАВНО РУКОВОДЯТ «ИНОСТРАННЫЕ АГЕНТЫ»

Основным получателем в России иностранной финансовой помощи является российское правительство. Причём значительная часть этих средств идёт на разработку российской государственной политики.

Самый известный в этой сфере факт: разработка «путинских реформ» в 1999–начале 2000-х годов в значительной степени финансировалась международными организациями и сопровождалась участием многочисленных иностранных экспертов (занимался всем этим Центр стратегических разработок Германа Грефа).

Дальше – больше.

По данным официального сайта Всемирного банка, Россия получила от Международного банка реконструкции и развития средства на осуществление мероприятий в рамках реформы образования - 50 миллионов долларов, реформы судебной системы - 172 миллиона долларов, реформы ЖКХ - 206 миллионов долларов, модернизации Росгидромета - 133 миллиона долларов.

Всемирный банк представляет собой группу международных банков. Основные средства Всемирного банка составляют взносы США, Японии и Германии.

Ещё один крупный донор российского правительства – DFID (The Department For International Development - Департамент по международному развитию Великобритании). В сотрудничестве с российским Министерством финансов DFID финансировал проект «Техническое содействие реформе региональных финансов в России». В рамках российской административной реформы DFID финансировал так же проекты региональных правительств: Нижегородская область - проект «Экономическое оздоровление и создание рабочих мест»; республика Чувашия, Астраханская область, Калужская область, Тверская область - проекты по поддержке административной реформы.

Программа TACIS (Technical Assistance for the Commonwealth of Independent States - Техническая помощь Содружеству Независимых Государств) создана и финансируется Европейским Союзом. В рамках Программы TACIS России предоставлялись субсидии (безвозмездная передача средств) на развитие образования, здравоохранения, реструктуризацию предприятий и т.п. Например, ТАСИС профинансировала проекты российского Министерства образования: «Содействие установлению партнерских связей в области образования, медицинского и социального обеспечения в Российской Федерации» (проект направлен на развитие детей со специальными потребностями) и «Преподавание экономических и бизнес-дисциплин в средних школах, технических и классических университетах: применимость в регионах и жизнеспособность». В сотрудничестве с российским Министерством финансов TACIS профинансировала проект «Осуществление реформы бухгалтерского учёта и отчётности в Российской Федерации».

Охотно ТАСIS финансировала и проекты региональных органов исполнительной власти. Например, в Карелии ею был поддержан проект реформы здравоохранения и социальной защиты, в Свердловской области – проект по усовершенствованию дорожно-транспортных потоков.

Правительство Пермского края неоднократно получало различные зарубежные гранты и субсидии на осуществление реформ. В 2008 году вместе с несколькими другими регионами Пермский край принял участие в большом проекте Всемирного банка по содействию судебной реформе (общая сумма проекта на все регионы - 50 миллионов долларов). В 2004 году Пермский край был экспериментальной площадкой проекта ТАСIS «Налоговая реформа II» по реформированию системы экологических платежей для бизнеса. В 2011 году на средства Европейского банка реконструкции и развития в Пермском крае был реализован проект по развитию государственно-частных партнёрств - 170 тысяч евро.

***

Следуя логике авторов Закона об «иностранных агентах» - Россией уже давно и вовсю руководят эти самые «иностранные агенты».

Но я всё-таки думаю, что это не так. Наши власти могут быть недальновидными, эгоистичными и коррумпированными, их реформы могут быть дурными и непоследовательными, но не потому, что разработку этих реформ финансировали иностранные организации. Более того, многое из того, что финансировали западные доноры в российской государственной политике, благодаря усилиям отдельных министерств и ведомств и даже отдельных чиновников, оказалось полезным для страны и принесло свои положительные результаты.

Западные доноры тоже не святые: наряду с очень важными и полезными вещами, они могут с энтузиазмом финансировать всякую чушь, абсолютно бесполезные или даже вредные для России дела и проекты (на мой вкус), но не потому, что они «враги», а потому, что у них такие мозги, не очень подходящие для России. А нашим чиновникам либо ума не хватает это понять, либо спорить с «благодетелями» неудобно, либо лень адаптировать их технологии к нашим реалиям, либо просто «по барабану».

Так же примерно обстоят дела и с иностранным финансированием российских общественных организаций. С той лишь разницей, что среди гражданских активистов людей, работающих «за идею», гораздо больше, чем среди чиновников, соответственно, и среднее качество и полезность реализуемых за иностранные деньги проектов в негосударственном секторе по определению выше, чем в государственном. Хотя и в общественном секторе, конечно, бывает всякое: и «грантоеды», и халявщики, и любители подстраиваться под западную «гражданскую моду», не всегда совпадающую с российскими условиями, встречаются и деятели, не способные отделить гражданскую активность от политической.

Но при этом нужно понимать, что без западных благотворительных организаций в 1990-х и 2000-х годах сотни тысяч малообеспеченных граждан России остались бы без квалифицированной бесплатной юридической помощи, которую им оказывали в сотнях правозащитных приёмных по всей стране; без гуманитарной и правовой поддержки остались бы десятки тысяч сирот, бездомных, одиноких стариков и инвалидов, заключённых, военнослужащих, страдавших от дедовщины; в стране не поднялись бы общества защиты прав потребителей, «солдатские матери» и правозащитные организации. Без поддержки западных фондов в 90-х развалились бы многие музеи и библиотеки, прекратилась бы защита редких диких животных. Серьёзен вклад западных благотворительных фондов и в российскую борьбу со СПИДом и наркоманией. И многое, многое другое. Всё это делали российские активисты и общественные организации, но материально обеспечивали их деятельность в основном западные благотворительные организации. Нельзя не замечать этого. Надо уметь быть признательными. Хотя, конечно, с точки зрения национальной гордости и патриотизма, не очень приятно быть объектом благотворительной помощи из-за рубежа. Но всё в наших руках и ни в чьих других.

В любом случае Закон об «иностранных агентах», фактически приравнявший получение иностранных благотворительных средств к антигосударственной деятельности - это глупость и натуральное вредительство, ибо сеет в России гражданскую рознь и политическую ксенофобию на абсолютно ровном месте.

Если кто-то считает, что какая-то общественная организация, получающая иностранные пожертвования или связанный с нею гражданский активист наносит ущерб нашему государству – этот ущерб нужно просто доказать. Для этого существуют правоохранительные органы и Уголовный кодекс. В случае обнаружения фактов «враждебной деятельности» все виновные в ней должны быть привлечены к ответственности… И вот тут мы попадаем в тупик. Кто-нибудь верит в честность российского следствия и в справедливость российского суда в делах, где замешан политический интерес правящего режима? Всё, дальше пути нет. Так жить нельзя.