За прутьями рёбер или цветок на виске

Мы интересны не только своими мыслями, чувствами и поступками. Мы интересны ещё и жизнью нашего организма, если на него взглянуть с определённого ракурса, лишённого хозяйской предвзятости. Жизнь нашего организма наполнена собственными красотами, смыслами и своего рода чувствами, которые проявляют себя в невероятном разнообразии событий: от низменных и сиюминутных до глобальных и эпических в масштабах нескольких десятков килограмм и меньше одного кубометра плоти. Например:

Он беспрестанно справлял какие-то нужды, надобности, потребности. Ему обязательно, во что бы то ни стало, нужно было сморкаться, сплевывать, вытирать губы, оправлять клапаны карманов, искать к чему прислониться, прислонившись искать как лучше пристроиться. Но главное - он курил, точнее, исполняя некий долг накуривался перед долгим воздержанием (впереди 300 километров пути, т.е. 5 часов в замкнутом пространстве автобусного салона с одной двадцатиминутной остановкой у шоферской забегаловки в середине маршрута). Он и торопился и одновременно смаковал. В этом, напоследок, поглощении дыма принимала участие вся его голова. Там, внутри головы табачный дым обнюхивался, ощупывался, облизывался - голова насыщалась. Выдыхаемый им дым, невероятно густо клубясь на морозе (бронхит курильщика – очень влажное дыхание), обволакивал стоявшую рядом жену, а за ней и еще двух-трех человек. Ситуация почему-то казалась чуть более напряженной, чем это обычно бывает с курильщиками в уличных скоплениях народа. Эту напряженность почувствовала и его жена, так, что даже попросила его отойти «и не дымить на людей». Он отошел - быстро, с готовностью: его отвлекли – он принял меры, и снова углубился в свое занятие.

Выкурив две сигареты, он приготовился кашлять. Он знал, что будет кашлять. Кашель был неизбежным и привычным довеском к этому его заскорузлому, покрытому плесенью лет удовольствию. Он достал платок, обозначил рукой некое движение, означавшее: «извините, конечно, но я все предусмотрел», затем привычно, почти специально, сделал глубокий предкашлевый вдох. Его нелепое изношенное тело на мгновение замерло, внутри, за прутьями рёбер, судорожно раздулись легкие, в напряженном ожидании закатились блёклые глаза. Очередь притихла, жена виновато потянулась к его локтю. Еще мгновение, второе, третье и… мужская голова взорвалась кашлем. Скрежеща и булькая, легкие рывками выпихивали из себя чужеродный газ. Его лицо, изначально синюшное, от натуги стало багровым. МокрОта пузырилась в уголках рта, слетала брызгами с губ. Стрельба кашлем не давала ему вдохнуть. Поначалу казалось, что вот-вот, ещё мгновение, и вдох случится. Но рот его открывался всё судорожнее, а всеми ожидаемое так и не происходило. Он задыхался. Вдруг, на левом виске, под кожей что-то произошло: сначала странная пульсирующая точка, затем пятно, а через мгновение уже большой синий цветок, быстро распускающийся-расползающийся по левой стороне лица. На несколько секунд всё пространство события заполняет его взгляд, ничего не понимающий, ищущий опоры и объяснения. Кашель стихает, словно опомнившись. Жена обхватывает его, пытается чему-то помочь, от чего-то удержать. Но сознание его, пережив последнюю панику, уже гаснет. Мышцы и сухожилия, не получая нейронных команд от мозга, расслабляются, голова виснет, ноги подкашиваются. Они падают. Падают вместе, неуклюже валяться в бок, жена пытается этому помешать, отставляет ногу, но каблук соскальзывает с бордюра и они валятся в раскисшую снежную кашу, как два борца в сцепке.

Событие заканчивается, обрушившись в суету, неловкость, страх. Всем хочется домой.

Про «синий цветок» на виске я придумал. Я не знаю, возможно ли такое, но меня всегда привлекал сам вид височной артерии, её демонстративность на нашем лице. Она единственная почти у каждого из нас видна под кожей, а иногда и просто выпирает синеватыми изгибами - вечное напоминание о том, что мы не только люди, но ещё и организмы с какими-то внутри нас артериями, венами, костями, сухожилиями и кучей всяких органов, как у курицы или коровы.

Височная артерия, кстати, является ответвлением сонной артерии и выглядит как дерево, строго вертикально «растущее» по направлению от шеи к темени, и проходящее спереди вдоль уха к виску. Чуть выше виска «ствол» артерии начинает ветвиться и покрывает своей «кроной» почти всю соответствующую половину черепа. Височная артерия занята в общем-то очень важным для нас делом – она питает кровью то, что делает наше лицо лицом – кожу лица и мимические мышцы. Кроме того височная артерия полностью обеспечивает кровью весь наш слуховой аппарат, а так же мышцы, одарившие нас способностью жевать и даже немного двигать ушами.