Кролики Де Голя

Первыми, кто встречает нас с Маковецкой во Франции все эти годы - это кролики, живущие на лётном поле аэропорта имени Шарля Де Голя.

Первое их явление 16 лет назад было просто удивительно.

Первый раз лечу во Францию. Самолёт садится в аэропорту имени самого знаменитого французского генерала. Впереди Париж - город всех городов. Самолёт выруливает с посадочной полосы на гигантское лётное поле… и вдруг, прямо перед иллюминатором, метрах в 50-ти от гудящего самолёта – семейство кроликов в самых разных делах и позах.

Летное поле аэропорта Де Голя очень отличается, на мой взгляд, от многих других аэропортовых полей, явным превалированием травы над бетоном. Оно как гигантский много-квадратно-километровый газон, очень экономно расчерченный бетонными проездами для самолётов. Причём поле невероятных размеров, даже по масштабам прочих международных аэропортов. Зона посадки-высадки пассажиров может находится от взлётно-посадочной полосы в 15-20 минутах безостановочной езды на самолёте со скоростью 10-15 километров в час. В некоторых посадочных секторах, добираясь до терминалов, самолётам даже приходится пересекать автомагистрали по специальным мостам. И все эти пространства - абсолютно заповедная территория. Многие участки этого безбрежного лётного поля настолько технологически и пространственно удалены от взлётно-посадочной полосы и от технических служб самого аэропорта, что на них, как я понимаю, кроме проезжающих самолётов вообще никого не бывает целыми днями, если не неделями. В общем – рай для кроликов. Что касается самолётного гула, то к нему, видимо, можно привыкнуть – ведь он не опасен тем, кто не знает про децибелы. Как, возможно, не опасны самолётам и людям сами кролики - ни на земле, ни, тем более, в воздухе, в отличии от заполошных ворон и галок они им не мешают. А может быть, парижский аэропорт такой же как все, просто парижане кроликов уважают, в то время как во многих других европейских аэропортах их просто истребляют.

Вообще, во Франции – кролик вполне обычное животное и даже городское. Во многих французских мегаполисах кролики живут в городских парках. В небольших нормандских и бретонских городках они освоили прибрежные дюны. Дюны здесь – это небольшие песчаные холмы, поросшие травой и кустами. Вдоль морского берега они могут тянуться километрами, а вот в ширину могут быть всего метров 10-20. По всей Европе дюны объявлены заповедными территориями (даже в городах), на которых запрещено буквально всё, любая активная человеческая деятельность – то есть, опять-таки рай для кроликов. В Уистриме, например, кролики устраивают себе норы под пляжными кабинками, притулившимися к дюнам со стороны берега.

Ситуация вокруг кроликов в парижском аэропорту с годами меняется. В начале 2000-ных их было очень много. На аэропортовых полях они располагались большими и небольшими группами, лениво копошились в траве, с места на место даже не перепрыгивали, а перешагивали. Помимо самих кроликов, хорошо были видны и их норы. Но к концу 2000-ных и сами кроличьи группы стали меньше, и попадаться за один раз они стали реже. В последние годы я их вижу чаще поодиночке или совсем небольшими группками по 2-3, и главное – уже не всякий раз. Правда, и здесь бывают совсем неожиданные сюрпризы. Однажды, мы зачем-то летели во Францию то ли поздней осенью, то ли вовсе зимой. Снега на лётном поле не было, но земля казалась промёрзшей, травы заиндевели. И не одного кролика на всём протяжении несколько-километрового самолётного пути, как ни обшаривал я глазами застывшие поля. Вдруг, странное движение вдали. Вглядываюсь. Никаких сомнений - лиса мышкует. Точно лиса, не собака, всё как положено: и длинный хвост поленом, и рыжая, и эти сугубо лисьи повадки при мышковании – подкрадывается, подкрадывается, и вдруг резкий, одновременно на всех четырёх лапах, прыжок вверх и вперёд. Впрочем, точно так же она могла охотиться и на кроликов.

В прошлом году кроликов не было – ни туда, ни обратно. В этом году прилетели – кроликов опять нет, даже нет никаких намёков на норы. И вот летим уже обратно… Есть. Один единственный кролик. Сидит в позе «дюрерского зайца» - то есть, полулежит на животе в профиль к наблюдателю, чинно сложив перед собой передние лапы, уши отведены назад, одно чуть выше другого – точь в точь, как на знаменитой гравюре Дюрера, только там заяц (у нас дома в лоджии сидит объёмная копия дюрерского зайца – брат привёз, почему-то из Италии - вот я и запомнил всё до мелочей про уши и лапы).

Одним словом, давно я так не радовался кроликам.

Сентябрь 2015 года