"Дело Мильграма" - новое пермское издание государственного культур-экстремизма

Будет скверно, если в общественном мнении по отношению к «делу Мильграма» восторжествует мелочность обид и местечковость интересов.

Мне кажется, что в этом «деле» всё очень просто и очень серьёзно.

Игорь Гладнев – это «Марат Гельман наоборот». Игорь Гладнев такой же враг культурного разнообразия и такой же злобный монополист в искусстве как Марат Гельман. Просто Гельман зачищал культурное пространство Перми под собственную узкую модификацию совриска, а Игорь Гладнев зачищает культурное пространство Перми под собственную вульгарную модификацию традиска (традиционного искусства»). Оба не только истребляли инаковое, но и дискредитировали своим культур-политическим экстремизмом собственные символы веры. И, именно поэтому, Игорь Гладнев, как и Марат Гельман, должен быть изгнан из Перми. Чтобы больше никаким козлам не приходило в голову уничтожать в Перми культурное разнообразие и насаждать монополию собственных или чьих-то вкусов. Только высокое культурное многообразие и мирное сосуществование больших, но разных стилей (Театр-Театр и Театр «У моста», Музей PERMM и Художественная галерея, изысканные поиски Курентзиса и фундаментальные гастрольные проекты Пермской филармонии) ведут к культурному процветанию современного города и к духовному возвышению горожан.

При этом, нельзя забывать, что подобно тому, как Олег Чиркунов отвечал за своего фаворита Марата Гельмана, так и Виктор Басаргин отвечает за своего министра Игоря Гладнева. Все бесчинства, творимые обоими культур-экстремистами были санкционированы их хозяевами или творились с губернаторского попустительства.

Но есть и различия в ситуации. Культуртрегеры Чиркунова не столько «закрывали» и «ликвидировали», сколько «зажимали» и «не давали развиваться» инаковому и вообще пермскому (например, из-за вытеснения в тень, на периферию культурного процесса, на взлёте было оборвано восхождение к публике самобытной и явно перспективной «пермской школы живописи» Каёткина–Нечеухиной). Культурчиновники Басаргина занимаются другим. Их кредо: «закрытия» и «ликвидации» уже существующего, всего жизнеспособного, что осталось от «революционого экспорта». Поэтому, при Викторе Басаргине защита институтов важнее борьбы с людьми. Изгнания злодея придётся добиваться долго, а театры будут умирать на глазах. Изнурительная борьба лично с Гладневым (и, надо сказать, уже запредельное для интеллигентных людей третирование его), многим, не погружённым в нюансы и интриги пермякам не понятна и кажется отрыжкой давней «гражданской войны». А фактическая ликвидация великолепного музыкально-драматического театра с четырьмя «Золотыми масками» в багаже славы – это реальное несчастье для города. Плюс, в вопросе сохранения театра, я думаю, мы ещё можем рассчитывать на разум и прагматичность Виктора Басаргина, а в вопросе отстранения Игоря Гладнева, я думаю, уже не можем (какая-то там у них психологическая зависимость образовалась).

Одним словам, защита сегодня Театра-Театра и его руководителя (как бы лично я и многие читатели не относились к Борису Мильграму), это та же борьба за свободу и разнообразие с культурными экстремистами и монополистами, что и 5-7 лет назад. Только в других условиях и, так сказать, с другим культурным знаком.

И ещё желаю каждому, кто ещё "не проснулся", однажды проснуться с пониманием того, что разнообразие в высокой, большой культуре важнее любых моих личных пристрастий. Что касается культурного ширпотреба, маскульта, то он действительно может быть вполне однообразным, как стиль массовой домашней мебели или облик жилых зданий.